На круги своя - Александр Тебеньков

– Да не надо, не уговаривайте меня! – непроизвольно вырвалось у Алексея. – Вон, видите, – он поднял глаза на портфель, стоящий на багажной полке над дверью. – Я с самого утра сижу наготове. У меня командировка с понедельника, так я специально выехал в четверг, чтобы эти два дня… Понимаете?

– Вы не волнуйтесь, – девушка ободряюще улыбнулась Алексею. – Вот увидите, все будет хорошо! Даже отлично! Через два часа мы приедем, поезд на этот раз не опаздывает, я узнавала. Отметите у диспетчера билет, и я вас провожу.

…Ранние зимние сумерки заполнили город, кое-где в окнах уже горели огни.

Алексей и его провожатая подошли к остановке. Они молчали с той минуты, как оказались на перроне. Неожиданно быстро подкатил троллейбус. Внутри было холодно, почти как на улице, только без ветра. Девушка села у окна, Алексей рядом. Плечи ее зябко подрагивали.

– Вы замерзли, – сказал Алексей. – Не стоит, пожалуй, меня провожать, постараюсь сам найти. Вы уж поезжайте сразу домой.

– Ну что вы опять такое говорите!.. Вы спрашивали гостиницу. Вот, посмотрите – здесь, налево.

Алексей повернулся к окну. Сквозь круглую проталинку на замерзшем стекле удалось разглядеть на противоположной стороне улицы лишь ярко освещенный, крылечком, вход в гостиницу и тусклые пятна окон в ряд первого этажа. Над крылечком зелеными светящимися буквами проступало еле различимое: «Гостиница «Первомайская».

– Следующая наша. Театральная площадь.

– Спасибо, – сказал он, снова повернувшись к ней.

Она молча кивнула в ответ.

Алексей нес свой портфель и ее маленький чемоданчик. Девушка с дорожной сумкой через плечо шла ровно на полшага впереди. Как Алексей ни пытался, ни названий улиц, ни номеров домов разглядеть в темноте не мог и поэтому чувствовал себя неуверенно. Всегда в незнакомом городе он искал дорогу самостоятельно, отмечая в памяти ориентиры на обратный путь. Теперь же его вели, и он окончательно запутался в бесчисленных поворотах узеньких улочек.

Девушка внезапно остановилась.

– Вам ведь двадцатый дом?.. Вот он. Идите, я подожду.

– Что вы, что вы, – растерялся Алексей. – 3ачем же, я и сам… Я вас провожу, а потом вернусь…

– Давайте-ка все сюда! – Девушка быстро выхватила у него чемоданчик и портфель. – Идите же скорей, ну! А то я совсем здесь замерзну.

Алексей нерешительно затоптался на месте.

– Вы, может быть… куда-нибудь от ветра, в затишье. В подъезд, что ли…

– Да идите же, ради Бога! Что вы, в самом деле!

И Алексей направился к дому.

…Девушка поджидала его в темноте узкого тамбура того же подъезда, и Алексей вздрогнул от ее голоса.

– Ну что? Вы ее видели? – жадно спросила она.

– Нет. – Он помолчал. – Они жили здесь, но давно переехали. Теперь тут совсем другие люди.

– А они что-нибудь о ней знают?

– Откуда им знать? Чужие люди… Посоветовали обратиться в милицию, в адресный стол. В домоуправление. В общем, что и следовало ожидать.

Девушка нашла в темноте его руку и легонько пожала.

– Не расстраивайтесь так. Завтра наведете справки. Вы ее обязательно разыщите, обязательно, вот увидите! Хотите, я вам завтра тоже помогу… и потом тоже.

– Ну что вы! Спасибо, я сам. Я же знаю, что такое студенческие каникулы. Они такие маленькие! У вас здесь родные, друзья… А вы хотите тратить свое время на меня. Зачем же, спасибо. Я как-нибудь сам.

Переулками они вернулись назад, на площадь, и прошли несколько кварталов в другую сторону – мимо театра, ярко подсвеченного прожекторами, по улице, где дома были сплошь увешаны неоновыми вывесками и рекламой. Там они свернули в арку и остановились в небольшом дворике-колодце.

– Вот здесь я живу. Вон мои окна, на третьем этаже… Знаете что? Такая сегодня жуткая холодина, идемте, я вас чаем напою. Горячим! Мама обязательно что-нибудь испекла к моему приезду.

– Спасибо. Уже поздно, не стоит, пожалуй. И потом, в чужом месте первое дело – побеспокоиться о крыше. Пока одно, другое… Словом, я в гостиницу.

Девушка серьезно, с пониманием кивнула.

– Ну что ж… Тогда давайте попрощаемся. Где я живу, вы теперь знаете. Так что если будет нужно – пожалуйста. Договорились?

Алексей поставил чемоданчик на скамейку у подъезда, снял перчатку и протянул ей руку.

– Спасибо большое вам за все. Я вам так благодарен, – он внезапно нагнулся и поцеловал ей руку в мягкой вязаной варежке.

Она резко отдернула руку.

– Зачем вы так? Не надо!

– Спасибо! За ваше участие, за… за все.

Девушка подхватила чемодан и взбежала на крыльцо. Открыла дверь, но на пороге обернулась.

– Я тут ни при чем. Вам спасибо! За то, что вы вот так, через столько лет…

Дверь за ней сухо стукнула.

Снег под ногами уже не поскрипывал, а взвизгивал на разные голоса. Туфли у Алексея из кожаных превратились, казалось, в жестяные – твердые, холодные и негнущиеся. Он не стал ждать троллейбус и две остановки до гостиницы не прошел, а почти пробежал.

Наутро он вошел в адресное бюро сразу же после открытия. Справку выдали довольно быстро, минут через пятнадцать. Филонова Марина Михайловна, тысяча девятьсот сорок четвертого года рождения в городе не проживала.

Алексей мельком глянул на розовый бланк, скомкав, сунул в карман пальто.

– Скажите, а где еще можно справиться?

– Где ж еще, только у нас.

– Та-ак… Что же делать…

– А вы правильно указали год рождения и отчество?

– Да, конечно.

– А фамилия?

– Да уж – слава Богу! – не удержался от кривой усмешки Алексей. И, спохватившись, добавил, словно извиняясь: – Это моя одноклассница. Когда-то учились вместе.

– Это ее девичья фамилия? – вдруг спросила Алексея девушка из глубины окошка.

– В каком смысле? – Он сначала не понял. – А-a!.. – и смутился. Вот дурак! Обо всем подумал, только не об этом!.. Он почувствовал, что начинает краснеть. – Да-да, конечно. Это ее девичья фамилия.

– Вот видите! Тут мы вам ничем не поможем – раз она сменила фамилию, выйдя замуж.

Девушка за окошечком с любопытством смотрела на Алексея, на его растерянное лицо.

– Ну да, что вас удивляет, все так делают, – она бросила быстрый взгляд на свою правую руку, и Алексей увидел новенькое, блестящее обручальное кольцо.

– Да-да, разумеется… Я как-то не подумал. Извините, до свидания.

По скрипучим половицам он пошел к выходу.

Адресное бюро размещалось на втором этаже старинного, еще бревенчатого дома. Лестница, по которой он спускался, была тоже деревянная, непривычно-огромная, с резными перилами, с большими деревянными же шарами-украшениями на поворотах.

Алексей придержал за собой тяжелую дверь и резко остановился на крыльце.

А родственники?.. Родители, или еще кто-нибудь. У них-то фамилия осталась прежней. Отца ее перевели сюда по службе, маловероятно, что родители поменяли еще раз место жительства…

Адресное бюро вряд ли поможет, неизвестно, собственно, о ком делать запрос, но есть и другой путь. Можно и по-другому!

Он бегом поднялся на второй этаж и снова заглянул в то же окошечко.

– Девушка, – Алексей улыбнулся заискивающе и слегка виновато. – Извините, пожалуйста, у вас, случайно, не найдется телефонного справочника?

– Пожалуйста. Только он давнишний.

– Ничего, ничего, это даже лучше.

Девушка на минуту скрылась из вида, а Алексей через окошечко принялся разглядывать лакированные стеллажи с ящичками от пола до потолка. В них-то и хранились сведения обо всех жителях города – кроме сведения об одном-единственном человеке, так необходимом ему. До остальных ему и дела не было, но информация о них уютно лежала себе в ящичках картотеки и бережно сохранялась для кого-нибудь другого…

Алексей раскрыл пухлую растрепанную книжку. Справочник действительно был давнишний, изданный десяток лет назад.

Та-ак… Фадеев… дальше… Филин… Филимонова… Филиппов… Филенкин… Вот! Филонов А. П., улица Первомайская, дом 17, телефон 33—40—05. Где записная книжка? Авторучка… Дальше. Филонов А. Р., улица Береговая, 118, телефон… Следующий Филонов жил по улице Сергея Есенина, дом 21…

Скоро в книжке у Алексея появилось с полдюжины таких адресов и телефонов. Адресное бюро в этом городе посещалось, видимо, не очень часто, и Алексею никто не мешал. Он давно снял шапку, расстегнул пальто. В комнате было жарко и душно.

Алексей тяжело поднялся со скамейки, постоял еще немного и, не торопясь, пошел дальше по скверу. Туда, к стадиону. Он чувствовал сейчас такую усталость и опустошенность, словно отработал подряд две-три смены у себя в КБ на каких-нибудь очень ответственных испытаниях. Он шел и старался не вспоминать больше ни о чем.

Ни о том, как из номера гостиницы обзванивал тогда всех Филоновых, Но нужных не нашел. Ни о том, как потом расспрашивал жильцов дома двадцать по Второму Касимовскому переулку, как наводил справки в домоуправлении и даже в местном отделении связи.